Пьеса пулитцеровского лауреата Дэвида Линдси-Эбейра «Кроличья нора» с успехом шла на Бродвее и теперь в виде экранизации дошла до наших кинотеатров. Инициатором постановки стала Николь Кидман, которая в фильме выступила продюсером и исполнительницей главной роли.

«Кроличья нора» - психологическая английская драма о паре, тяжело переживающей смерть своего четырехлетнего сына. Трагедия произошла восемь месяцев назад, но Бекка и Хауи так и не оправились от происшедшего.

Попытки наладить жизнь заканчиваются ссорами с родственниками, а когда-то счастливый брак становится обузой. Походы в пресловутую группу поддержки и разговоры по душам заканчиваются ничем. Никакие рецепты и правила не работают, выход приходится искать самостоятельно.

К чести режиссера, Джона Камерона Митчела, надо сказать, что он не смакует страдания героев, не давит на жалость и не занимается отжимом слез у зрителя. Митчел беспристрастно анализирует человеческую боль. И эта его беспристрастность отчасти передается зрителю.

Несчастье, показанное режиссером сдержанно и точно, провоцирует только осознание того, что зритель, не переживший подобной трагедии, никогда не сможет до конца понять героев. А человек, испытавший подобное, вряд ли захочет смотреть эту картину.

Пройдя вместе с Беккой и Хауи все круги отчаяния, мы так и останемся посторонними наблюдателями. Оттого и финал не приносит ничего, кроме облегчения, связанного исключительно с самим фактом окончания фильма.

А выход, в поисках которого блуждают герои, оказывается оглушительно простым – нужно смириться с тем, что его нет.

Боль не уходит никогда и приходится учиться жить вместе с ней. А когда становится совсем невыносимо на помощь приходит идея множественных миров, когда-то предложенная стариком Лейбницем, развитая современными логиками и неоднократно использованная фантастами.